Освобождение - Страница 22

Повозки с разобранной артиллерией, казавшиеся на берегу неподъемными, здесь то и дело всплывали. Коварное течение пыталось утащить их вниз по реке. И солдатам приходилось постоянно бороться с течением, возвращая повозки назад, чтобы армия не осталась без баллист.

К этому времени с другого берега «приплыл» — Федор не рискнул бы сказать, что он прискакал, — гонец от Демофонта с сообщением, что македонцы в конце прилегавшей к реке долины натолкнулись на засаду из пехотных соединений этолийцев и приняли бой. О том, кто победил, гонец ничего не сообщал. Но раз Демофонт не просил помощи, значит собирался справиться своими силами.

— Передай Демофонту, — наказал он гонцу, даже несколько успокоенный тем, что противник наконец, пусть и с опозданием, но проявил себя, — как только армия переправится, сразу же двинемся следом за ним. Так что он вскоре может рассчитывать на подкрепления.

Гонец направил коня в воду и вскоре затерялся среди массы пехотинцев, слонов и повозок, запрудивших течение реки Ахелой. Когда большая часть армии была уже на том берегу, но шесть слонов и обоз еще плескались в воде, из-за поворота показалась большая флотилия лодок. Наблюдавший за переправой с прибрежного холма Федор разглядел, что среди них было пять бирем, груженных солдатами. Остальные плавсредства напоминали с виду простые рыбацкие лодки, в которых разместились лучники и копейщики.

— Ну вот и к нам гости, — наигранно обрадовался Федор, понимая, что сейчас его армия в самом невыгодном положении, чтобы отражать атаку с воды. В глубине души он давно ждал чего-то подобного, но все же надеялся что успеет переправить всех до появления противника. Не успел.

Жестом Чайка подозвал к себе сотника скифов, остававшихся на этом берегу и указав на быстро приближавшиеся лодки, отдал приказ.

— Как только подойдут ближе, ты должен осыпать их стрелами. Только своих не побей. Если понадобится, можешь пустить людей в воду.

Сотник тряхнул бородой и ускакал. А вдоль берега вскоре выстроилась цепочка конных скифов, изготовивших луки для стрельбы. Пехотинцы, которым подходила очередь вступать в воду, остановились, заметив приближавшегося противника. Но в этот момент с перевала послышались крики. Обернувшись, Федор заметил конный отряд этолийцев, появившийся со стороны перевала.

— Зажали с двух сторон, — подумал он вслух, пытаясь сосчитать всадников, стремительно приближавшихся к хвосту обоза, еще не успевшего войти в воду, — ну ничего, отобьемся.

Всадников было человек сто, не больше, но Чайка подумал, что разведка Филиппа не слишком точно оценила количество этолийской конницы. Либо против него бросили недавно сформированный резерв. Правда за ними виднелись и пехотинцы — легковооруженные солдаты, с криками бежавшие вслед за атакующей конницей. Сколько их спустилось с перевала, пока было не ясно.

К счастью, на этом берегу у Чайки оставалось еще почти восемьсот пехотинцев из последней хилиархии, что прикрывала обоз с тыла. И двести скифов. С такими силами он рассчитывал в этом узком ущелье остановить врага, сколь бы силен он ни был. Место позволяло. Однако удар с суши и моря был одновременным. На реке лодки с этолийцами также стремительно приближались к медленно дрейфующему поперек течения обозу. С них же начался обстрел беспомощных пехотинцев, которым пришлось прятаться за повозками. К несчастью лучников в воде было мало, в основном копейщики. Время для удара противник выбрал идеально, решив видимо наверстать упущенное время.

— Ай да Агелай, — похвалил его маневр Чайка, наблюдая за действиями пехотинцев Кумаха, которые уже выстраивались поперек узкой долины, чтобы встретить конницу этолийцев, — молодец. Ну да ничего, и не таких видали. Сил у меня, похоже, все-таки больше.

Конница врубилась в ряды африканских пехотинцев почти одновременно с тем, как корпус первой биремы врезался килем в повозку, опрокинув ее. Чайка наблюдал за сражением сразу на двух фронтах, то и дело посылая указания командирам, хотя они и без того свое дело знали.

На воде его солдаты все же были в более невыгодном положении. Конечно, скифы встретили приближавшиеся лодки этолийцев градом стрел, но те, прикрываясь щитами с небольшими потерям быстро достигли места переправы. Здесь они обрушились на обоз, уничтожая артиллерию и охранение из пехотинцев по всей ширине реки. На глазах Чайки несколько массивных лодок столкнулось с повозками, перевернув или повредив их своими килями. А видневшихся из воды солдат, либо просто давили, либо расстреливали в упор лучники или добивали длинными копьями копьеносцы. Пехотинцы Кумаха проявляли чудеса храбрости, уворачиваясь и умудряясь давать отпор из воды. Федор видел, как они закололи и сбросили вниз много легковооруженных этолийцев. В двух местах им даже удалось взобраться с телег на лодки и захватить их, перебив всех этолийцев. И все же потери от первого удара были ощутимые. Проскочив первый ряд, лодки атаковали второй. И здесь ситуация повторилась. Особенно большой урон наносили массивные биремы с высоким бортом, которые давили телеги как скорлупки. На них было много солдат, прикрывавшихся щитами и почти недоступных для ударов снизу.

Когда строй на переправе смешался, скифский военачальник бросил сотню своих солдат в воду. Воины в панцирях смогли настичь несколько лодок, занятых в сражении, и атаковали их своими длинными копьями. Такого Федор еще не видел, чтобы всадники воевали против кораблей. Однако скифы умудрилась на мелководье перехватить пять небольших лодок, проходивших ближе всего к этому берегу и перебить всех, кто на них находился, копьями или стрелами.