Освобождение - Страница 94

— Так вот ты какой, Атлантический океан, — произнес Федор, наблюдая спокойную и безбрежную гладь воды, — или как там тебя сейчас называют.

Шторм кончился. Ограждений на корабле как не бывало. Торчали лишь жалкие ошметки по левому борту, и кое-что сохранилось на корме. Одну из притороченных к палубе мачт, сорвало и унесло в море, но вторая была на месте. Значит, корабль при хорошем раскладе мог двигаться не только на веслах.

Позади послышались шорохи и на палубу выполз капитан, разминая отвыкшее от движения тело. За ним показалось несколько матросов.

— Мы спасены! — воскликнул он, глядя на изуродованный, но не разломившийся корпус судна, пронесший их сквозь стихию.

— Живы, хвала богам, — подтвердил Чайка, любовавшийся на ласково светившее солнце, — неплохо для начала. Хорошо бы еще узнать, где мы и что сталось с остальными кораблями.

Оглядевшись, капитан вскинул руку.

— Вон там, еще две квинкеремы!

Чайка обернулся в указанном направлении и разглядел два массивных силуэта, покачивавшихся на волнах. По палубам сновали матросы, возрождая корабли к жизни. Это были карфагенские квинкеремы, каким-то чудом оказавшиеся в том же месте, что и флагманский корабль Федора Чайки.

— И впереди я вижу одну, — произнес Федор таким тоном, словно иначе и быть не могло. — Итак, у нас осталось четыре корабля.

Капитан посмотрел на него, словно ждал еще каких-то слов, но Чайка произнес не совсем то, что тот хотел услышать.

— Надеюсь, боги пощадили остальных. А если нет, то они умерли быстро. Нам же нужно привести судно в порядок и двигаться дальше. Вы не забыли, что мы ищем землю?

Капитан слегка вздрогнул, услышав давно забытые командные нотки в голосе Чайки, но вдруг опять протянул руку к левому борту и произнес.

— Кажется, я вижу землю.

Федор резко обернулся влево и напряг зрение. Действительно, на горизонте можно было различить узкую и длинную полоску суши, поросшую ярко-зеленым лесом. Но лес не был похож на пальмы, во всяком случае, отсюда. А в глубине побережья угадывались довольно высокие горы.

— Если это и остров, то очень большой, — проговорил Федор в задумчивости, — а впрочем, какая разница.

Прикинув что-то в уме, он обернулся к капитану.

— А ну, поднять всю команду наверх! Привести корабль в порядок! Проверьте мачту, но если не удастся поднять парус, мы должны добраться туда как угодно. Мы нашли землю, капитан, и к вечеру я хочу уже ступить на берег.

— Все будет исполнено! — рявкнул капитан, мгновенно пришедший в восторг, оттого что у него опять появилась служба, а у матросов работа. И обернувшись к стоявшим за спиной согбенным фигурам, рявкнул, прочищая глотку. — А ну за работу, лентяи, а то я вам уши пообрезаю!

Когда они смогли оживить свой корабль и приблизиться к остальным, картина постигших их бедствий стала более полной. Одна из квинкерем имела большую пробоину, чуть выше поверхности воды, — через нее вынесло сорвавшуюся с креплений катапульту, буквально в самый последний день шторма, — и пока чудом оставалась на плаву. Но было ясно, что без серьезного ремонта здесь не обойтись. Обратный путь этот корабль не выдержит.

— Значит, тем более нужно быстрее плыть к берегу, — решил Федор, ознакомившись с повреждениями оставшихся кораблей, — чтобы там ни было, возможно, мы сможем починить корабль. Ведь наши инженеры и плотники выжили?

Последний вопрос был направлен к капитану третьей квинкеремы, на которой везли большую часть осадного обоза.

— Плотники да, — ответил он медленно, — а вот трех инженеров мы потеряли во время плавания. Один умер, а двоих смыло за борт.

— Ясно, — кивнул Федор, — возвращайтесь на свой корабль. Доберемся до суши, там решим, как быть дальше. Нет возражений?

Теперь он смотрел на одетого в серый хитон Халепа, который был главным из купцов. После долгого плавания он еще не вполне пришел в себя, и его лицо было примерно одного цвета с хитоном. В этом походе Чайка командовал воинами, а Ларин был его заместителем, хотя не все карфагеняне смотрели на это одобрительно. Дружба дружбой, но Леху здесь держали за скифа. Впрочем, знакомство с Ганнибалом сделало свое дело, и он выступал в этой должности совершенно официально. Во всяком случае, на время экспедиции.

— Да, — выдавил из себя Халеп, бородатый мужчина на вид лет пятидесяти, — думаю лучше всего попытаться пристать и выяснить, где мы находимся. Даже если это остров, все лучше, чем болтаться в море, дожидаясь нового шторма.

— Решено, — кивнул Чайка.

К вечеру они добрались до побережья. Выглядело оно вполне идиллически: белый песчаный пляж и сочная зелень непрерывной растительности, в основном ветвистых кустарников, подходившая почти к самой воде. Изредка над кустарником возвышались деревья с раскидистой кроной, а горы виднелись километрах в десяти от побережья.

— Просто тропический рай, — подумал вслух Федор, во все глаза смотревший на изогнутую линию берега с борта своего корабля, с наскоро восстановленными ограждениями.

— Ну да, просто Баунти, — усмехнулся Леха, стоявший рядом и понемногу приходивший в себя.

— Как думаешь, это Америка? — поделился сомнениями Федор, посмотрев на бледного друга, — или просто большой остров?

— Я сейчас буду рад чему угодно, — пробормотал Леха, без энтузиазма взиравший на тропический лес, — лишь бы мир под ногами не качался.

Вскоре обнаружилось, что берег огорожен длинной грядой рифов, еле заметных из-под воды. Чайка принял решении идти вдоль них, отыскивая достаточно широкий проход, чтобы в него беспрепятственно могла проскользнуть квинкерема, идущая на веслах. Но это каботажное плавание затянулось. Вечерело, а рифы все не кончались. Наконец, когда они совсем отчаялись, удача улыбнулась им, но только одним уголком рта. Напротив небольшой бухты обнаружился проход, однако он был огорожен двумя острыми скалами. Словно Сцилла и Харибда. Достаточно было одной мощной волны, и корабль мог получить хорошую пробоину.